The Impact of Digital Communications on Quality of Life, Life Satisfaction and a Sense of Inclusion of Older People

С одной стороны, конечно, интернет-включённость априори обогащает жизнедеятельность и представляет ряд возможностей самого разного плана, как бытовых — так и социально-правовых, культурных, личностных [1]. Хотя значительная часть населения по-прежнему представляет интернет как достаточно зловредную стихию.

С другой — представители старших поколений, в том числе одинокие, ранее обходились без информационных технологий и, в целом, в различной степени обходятся. Многие граждане, участвовавшие в проекте, до инвалидизации и достижения пожилого возраста проявлявшие склонность к активному образу жизни, активной жизненной позиции, осознанно выбирали ограниченный порядок освоения электронных устройств — например, только мобильную связь и электронную книгу с произведениями классических и современных авторов — и настойчиво придерживались своего решения. Наблюдали мы такой вариант и в группах с выраженной сенсорной недостаточностью, в том числе слепотой и глухотой. Иногда такая позиция отражает и мнение значимых для граждан авторитетов, как близко живущих, так и территориально, социально дистанцированных — вплоть до телеперсонажей и героев книг.

Наши студенческие и волонтёрские исследовательские группы, представители пожилого населения изучали качество социального самочувствия, удовлетворенности, динамику жизнедеятельности и самостоятельности одиноко живущего пожилого человека — или дистанцированного частично, временно, периодически.

Даже в условиях благоприятного индивидуализированного сопровождения, усиленного привлечением волонтёров, разработки специальных социализирующих средств [2] сообразно индивидуальным потребностям и перспективно ориентированным склонностям, наступает момент, когда пожилой человек заметно отдаляется от социума, от своих собственных стандартов жизнедеятельности, накапливая социально негативные привычки и представления.

Примечательно, что в данном случае эти изменения как раз нередко наступают не постепенно, а достаточно резко и продолжают нарастать с видимой неостановимостью. Совпадение этих процессов с изменением неврологического статуса граждан имеет двоякую природу — как согласно литературным источникам, так и по наблюдениям наших исследователей. Насколько первичны здесь мозговые явления — насколько социально-деятельностная депривация, решить бывает затруднительно, что диалектически сообразно.

Проводимые опросы, анкетирование показывают, что зачастую участники наших программ сопровождения в той или иной мере осознают направленность и перспективу происходящих в них изменений, не имея сил и желания предотвратить снижение качества жизнедеятельности и включённости. Увещевания, усилия, настояние других людей воспринимаются ими в значительной степени формально, нарастают уловки уклонения от деятельного участия в предлагаемых мероприятиях и усилиях, а также обесценивания и негативизации намерений доброжелателей.

Комплексное наблюдение конфликтной, осудительной, депрессивной готовности обнаруживает и очаги социально позитивной саморегуляции, пожилой сопровождаемый будто подсказывает средства, приёмы, которые могут купировать негативные настроения, излишнюю нервозность и подозрительность, темы, которые не вызовут повышенной драматизации и истеричности.

Как объясняют пожилые представители интеллектуальных профессий, активной социальной жизни, иногда закрепляются огрублённые реакции на внешний мир и внутреннее беспокойство, позволяющее достичь эмоциональной и иной разрядки, но эти реакции могут быть заменены на социально приемлемые либо темпорально распределены.

В течение многих лет в Башкирском Государственном Университете, на базе Белорецкой Педагогической Гостиной [3] проводится работа по организации общения, досуга пожилых одиноко живущих людей с учётом их потребностей и пожеланий, с формированием более вариативных, развивающихся запросов, предупреждающих социальную апатию, энтропию жизнеспособности, акцентирование личности на деструктивных, драматичных либо упаднических настроениях. Помимо удовлетворения обиходных пожеланий (например, при повышенном треморе хотят молоко в более устойчивой коробке, ослепшие — более удобно открываемой и закрываемой и т. д.), толерантности к взглядам и грамотного сопровождения капризов, конфликтов, перепадов настроения, активисты инициируют творческую, конкурсную, общественную активность подопечных, способствуют возобновлению, восстановлению утрачивающихся навыков бывшей профессиональной деятельности, организуют на дому приёмы по интересам и клубного типа, формируют группы по интересам и модули обмена опытом.

Ранее люди, подобным образом включенные в социальную жизнь, ощущающие свою необходимость сообразно индивидуальные особенностям, в основном долгое время гармонично осуществляли доступную жизнедеятельность, постепенно утрачивая навыки и жизненные позиции, вкус к деятельности и силы.

Однако ныне мы наблюдаем более выраженные энтропийные тенденции среди пожилых граждан [4, 5], в чьём пакете социально-личностных благ недостаёт столь недавно включённого в обиход человечества компонента — информационно-технологического инструментария. Столь же настоятельно наблюдаем мы ныне корреляцию информатизации цивилизации с изменением нервно-психического статуса подрастающих (и, некоторым образом, уже и подросших) поколений.

Наблюдаемая нами картина, несомненно, будет ещё развиваться и, возможно, ключом к особенностям, потребностям и приоритетам маленьких граждан [6, 7, 8] станут реалии, выявляемые в процессе изучения и сопровождения особых потребностей и информационных барьеров у пожилых людей.

Описанные явления относятся даже к тем пожилым гражданам, у которых есть родственники, пусть и отдельно живущие или часто отсутствующие, но не теряющие связь, доверие, проявляющие периодически внимание и заботу о менее активных близких.

Но особенно показательны наблюдения и самонаблюдения среди людей, недавно приобщившихся к информационно-технологическому пространству, — они довольно резко преобразовывают свой обиход, как неосознанно, так и целенаправленно.

Изменяется пищевой выбор (даже у людей, не обнаруживающих принципиальной позиции в этом направлении, заметно движение от сдобной, обработанной пищи — к более полезным видам, орехам и фруктам, овощам, расширяется применение пряностей, экзотических для данной местности и привычного обихода продуктов, приближённых к органическому питанию, появляются непривычные ранее способы приготовления пищи и темпоральные аспекты пищевого поведения), облегчается кашель, особенно связанный с нарушением метаболизма, улучшается осанка [9, 10].

Мелкомоторный праксис, активизируясь, улучшает точность движений общего плана, вкус к двигательной активности, инициирует целенаправленное здоровьесбережение.

Повышается готовность к общению, чувство юмора, сопереживания, восстанавливаются культурные и гигиенические привычки.

Такая тенденция просматривается как в целостном формате исследования, так и по нозологическим группам, по тяжести состояния, по дефицитарным позициям и поведенческим отклонениям [11].

Как утрата и огрубление, перверсии жизненных навыков, так и ресурсные достижения, могут быть диагностически интерпретированы и, в дальнейшем, служить для более точной подстройки сопровождающих мероприятий.

Конечно, представленная картина не исключает совпадения социального выбора и эффективности праксиса с индивидуальной предрасположенностью и микросоциальными запросами, готовностью близких активно способствовать благоприятствованию в данном и иных направлениях жизнедеятельности [12], но полного совпадения и даже преобладающего соответствия мы здесь не обнаружили.

Таким образом, университеты пожилого возраста — это необходимо и замечательно, но изучение популяционных изменений [13, 14], типологии и вариаций освоения цифрового пространства, разработки целевых программ для различных групп населения являются задачами ближайшей перспективы.