Museum Communication: Reality and Virtuality

Мы живем в эпоху значительных перемен. Пандемия коронавируса затронула все стороны жизни общества, и музеи тоже не остались в стороне. Что произошло с музейной коммуникацией во время пандемии? Какой элемент коммуникации изменился?

Культурологи и музеологи определяют музейную коммуникацию как разновидность социальной коммуникации, которая связана с передачей значимой информации с помощью специфических музейных форм и каналов (музейный предмет, музейное пространство, музейная экспозиция, выставка) [1].

Очевидно, что одной из важнейших составляющих коммуникационного процесса является среда или контекст, а именно пространство, в котором осуществляется процесс. В социальной психологии рассматривается три вида контекстов: физический, психологический и социально-культурный [2]. К физическому контексту коммуникации традиционно обращается психология маркетинга [3, 4], что отражается в некоторых исследованиях музейной коммуникации посетителей [5]. Психологический и социально-культурный контексты коммуникации также описываются в работах по изучению музейной коммуникации [6], так как музеи в последние десятилетия перестали быть просто хранилищами, они превратились в социальные институты. Например, западные музейные психологи уже давно обращаются к синтезу исследований в области образования, нейропсихологии, музееведения [7].

Создаются модели категоризации посетителей музея не только с точки зрения социально-демографических параметров и частоты посещения, но и с привлечением их оценки и предпочтений. Например, разработана модель IPOP, в которой выделяются категории посетителей, отдающие предпочтение идее выставки, эмоциональной или социальной привлекательности, наслаждению экспонатами или своему сенсорному опыту [8].

Большой блок исследований последних лет посвящен рассмотрению коммуникации на экспозиции с помощью мультимедиа [9, 10, 11].

Таким образом, понятие музейной коммуникации посетителей постоянно обновляется и совершенствуется. Пока нет единой и общепринятой точки зрения на структуру и модели музейной коммуникации, но, безусловно, главным элементом музейной коммуникации является человек, находящийся в пространстве музея. Созданная нами модель музейной коммуникации посетителей позволяет с уверенностью утверждать, что в ситуации музейной коммуникации существует функциональный компонент, в основе которого лежит посетительская оценка пространства музея и элементов, входящих в понятие атмосферы музея. Пространство оценивается посетителями как физическое (пространство экспозиций и входной зоны), психологическое (профессионализм и доброжелательность персонала) и социально-культурное (архитектура здания) [12]. При посещении Эрмитажа посетители ведут свой диалог с музеем.

Диалог с посетителем — обязательное условие успешной музейной коммуникации. Музеи хотят вести этот диалог с посетителем, как справедливо отмечается в современных исследованиях, музей — это не тренажер, а собеседник, для которого важна индивидуальность каждого посетителя, как реального, так и виртуального [13, c. 33]. Современные музеи не только поддерживают традиционные функции сохранения и трансляции культурного наследия, формируя при этом ценностные ориентации человека, но и выполняют важную задачу — установление диалога с посетителем. Востребованность музеев в культурном пространстве современного общества постоянно возрастает, музеи стремятся быть интересными для всех поколений посетителей. В обществе и в самих музеях растёт интерес к социально-психологическим исследованиям музейной аудитории, так как в музее посетитель получает не только информацию, но эмоциональное переживание, современный музей превращается из учителя в собеседника.

Следовательно, музейную коммуникацию мы понимаем как социальное взаимодействие субъектов (музея и посетителя), способ социального бытия и конструирования смысловых полей. Она представляет собой деятельность, со-творение социальной реальности, а основным элементом музейной коммуникации является посетитель музея. Он активен, является со-творцом в пространстве экспозиции, не просто включён в процесс моделирования прошлого, но и приобретает новые знания и переживания [14]. Музеи служат не только просвещению и воспитанию членов общества, они служат и средством получения эстетического удовольствия. Очень важным является понимание характера того удовольствия, которое должен приносить музей. Удовольствие — обязательный элемент общения человека с музеем. [15].

Во время локдауна музеи, как и все культурные учреждения, были закрыты, поэтому музейная коммуникация посетителя могла осуществляться только дистанционно. После возобновления работы музеев были введены значительные ограничения, которые вносят изменения даже в функции музеев, такие как, например, установление и ведение диалога с посетителем.

Возможно ли такое понимание музейной коммуникации при онлайн-посещении музея? Посетители Государственного Эрмитажа своими «живыми» посещениями музея сразу после возобновления его работы ответили на этот вопрос. Исследование музейной коммуникации посетителей проводилось в 2020 году после окончания локдауна, в нем участвовали 200 человек (рис. 1). В проводимом исследовании помимо разработанной и апробированной нами в исследованиях 2018–2019 годов методики, использовались закрытые вопросы о посещении онлайн-экскурсий теми, кто пришел в музей «вживую» и необходимости таких экскурсий. Например, при проведении анкетирования посетителей Главного штаба Государственного Эрмитажа мы выяснили, что далеко не все посещали Эрмитаж дистанционно и не очень хотят видеть онлайн экскурсии по Главному штабу (рис. 2).

Согласно разработанной нами ранее методике и на основании многочисленных исследований, в которых приняли участие 2580 посетителей Главного штаба Государственного Эрмитажа в возрасте от 15 до 85 лет, в музейной коммуникации посетителей было выделено три компонента. Компоненты были выделены с помощью факторного анализа данных, полученных при проведении социально-психологических исследования посетителей. Функциональный компонент связан с удовлетворенностью психологической атмосферой музея и проявляется в организации музейного пространства, личностный компонент связан с эмоциональной вовлеченностью посетителей в тематику экспозиций, идентификационный компонент связан с принадлежностью к социальной общности посетителей и проявляется в определении себя как посетителя музея [12].

После возобновления работы Главного штабы были продолжены исследования музейной коммуникации посетителей. Исследования были проведены с использованием методов наблюдения, интервью и анкетных опросов (выборка составила 400 человек), данные обрабатывались также в программе SPSS Statistica v.20 с помощью анализа средних значений, частотного анализа, сравнительного анализа независимых выборок с применением параметрического Т-критерия Стьюдента (рис. 3).

Можно с большой долей уверенности утверждать, что в музейной онлайн-коммуникации практически отсутствует один из важнейших ее компонентов — функциональный, который связан с получением удовлетворения от нахождения в пространстве музея. Это то, что сейчас принято называть «атмосферой». Невозможно дистанционно оказаться в пространстве музея и почувствовать его атмосферу. На примере Главного штаба можно подтвердить, что оценки элементов атмосферы музея не меняются в связи с пандемией коронавируса.

Как очевидно из приведенных данных, собранных с помощью шкалы суммарных оценок Р. Лайкерта и обработанных методом сравнительного анализа, статистически значимых различий в оценке параметров атмосферы музея (в функциональном компоненте музейной коммуникации) получено не было. Для сравнения использовались две выборки посетителей с проверкой нормальности распределения (критерии асимметрии и эксцесса).

Таким образом, мы можем сделать обоснованный вывод о том, что в реальной музейной коммуникации посетитель через пространство музея вступает в невербальный диалог с музеем, следовательно, происходит формирование интерсубъектного взаимодействия имеющего отношенческую природу. Посетители онлайн-ресурсов музеев могут только вообразить, представить себе собственные сенсорные реакции. Со-творчества музея и посетителя не происходит, так как по нашим данным такое со-творчество возможно только на музейной экспозиции, которая является медиатором между музеем и посетителем [14]. В процессе музейной коммуникации в таком музее, как Эрмитаж, всегда на первый план выходит эстетическая потребность.

Рассматривая эстетическую составляющую в процессе музейной коммуникации, мы исходим из того, что существует синтез сенсорного и социального, в который зритель включается в ситуации непосредственной коммуникации с музеем. Для удовлетворения определённой потребности человек организует свое поведение, установка позволяет выбрать вид активности, а атрибуция служит для объяснения событий. Потребность становится «прозрачной» и переживается как собственная нужда [16]. Эрмитаж учит посетителя переживать эстетический опыт, не обучая его тому, как необходимо это делать [17].

При онлайн посещении Эрмитажа возникающая у человека эстетическая потребность переживается, как желание увидеть все «вживую», поэтому онлайн-экскурсии просто стимулируют к посещению Эрмитажа.

В последние годы особенно популярным становится интерактивное взаимодействие музея и посетителя с использованием мультимедийных средств на экспозиции и в виртуальном пространстве. Например, в Музее естественной истории в Денвере (DMNH) после реконструкции добавили в экспозицию интерактивные компоненты, мультисенсорную стимуляцию и динамические дисплеи. Затем провели исследование восприятия экспозиций до и после реконструкции. Было установлено, что после реконструкции посетители обратили внимание на большее количество экспонатов, что, оптимизировало опыт посетителей [18].

Возможна ли такая оптимизация опыта посетителя в Эрмитаже? Скорее всего, нет, так как  Эрмитаж не оптимизирует, а создает опыт посетителя. Даже временная выставка «Искусственный интеллект и диалог культур», которая проходила в Главном штабе Государственного Эрмитажа в 2019 году, весьма противоречиво воспринималась посетителями музея. При анализе данных было отмечено, что 50% опрошенных не готовы были ответить на вопрос, что именно перед ними: технические достижения или произведения искусства. Исследование проводилось непосредственно на выставке, выборка составила 200 человек (рис. 4).

Современная мультимедийная среда не стала для посетителя Главного штаба новым опытом, а просто дополнила уже имеющийся. Ситуацию музейной коммуникации посетителя в среде необходимо изучать целостно, разрабатывая модель для определения характеристик восприятия различных выставочных пространств, так как именно восприятие пространства является предиктором релаксации в выставочной среде.

При дистанционном посещении Эрмитажа оценочные суждения выносятся посетителем на основании интереса к онлайн-ресурсам и прошлого опыта. Можно ли в этом случае говорить о сохранении музейной коммуникации посетителя? Скорее всего, нет.

Музейная коммуникация посетителя в виртуальном пространстве представляется весьма проблематичной, так как отсутствует один из основных компонентов — среда, в которой проходит коммуникация. Музейная среда необходима человеку, она дает возможность испытать особенные эмоции. Хотелось бы закончить словами Н. Ф. Федорова, сказанными еще в XIX веке: «Каждый человек носит в себе музей, носит его даже против собственного желания, ибо хранение есть закон коренной. Для музея человек бесконечно выше вещи, для культуры — вещь выше человека» [19, c. 371].